Вход

или войдите через

От Заппы до Заппы! От Кита до Тома

И снова здрасьте! В галерее братьев Люмьер открылась выставка голландского фотографа Гисберта Ханекроота, посвященная легендам западного рока 70-х годов "от АВВА до Заппа". Конечно, там было много старушек! А у кого из рокеров не было бабушек! И кто из бабушек не любит пирожное! И если они складывают аккуратно по семь пирожных в сумочку, так это точно для своих безбашенных внуков! В обмен на секреты, признанья, улыбку, чтобы работал одурманенный веществами мозг. Часто ль мы видим улыбку на их задумчивых лицах? Вот то-то! Рок-энд-ролл это особенный путь! Говорят,  в конце – вечность. А на выставку внуков без приглашений и не пускали!

Листья на дворе скукоживаются и падают, скрежещут тельцем громче и печальнее литературного пера по асфальту, передавая последний привет воздуху, а рок звезды – они вечны и передают сигналы нам непрерывно. И не только в ухо! Не всегда через звук!

Порой через фотографов! Осеней порой. И даже если тела у некоторых прожженных рокеров  будто эти скукоженные листья с жесткими прожилками (как, например, выглядит Игги Поп на известном на фото Энни Лейбовиц), рок звезды – они вечны! А скрученная кожа не причем. Явление временное, как похмелье. 

Blondie

Нидерландский фотограф Гилберт Ханекроот, как и его более известный у нас соплеменник с привычным слуху именем Антон (Корбайн), свою профессиональную деятельность начал в музыкально агрессивных 70-х годах (становление панк рока и формирование имиджа рок звезды) и что примечательно, оба они сотрудничали с одним и тем же первым голландским независимым рок журналом – «Oor» (Ухо). Вы можете удивиться и сказать, что  так да,  и у нас, в Москве был вначале 80-х самиздатовский рок журнал Ухо, название которого критик А. Троицкий стырил у американского рок издания «EAR”. Но мы не будем подробно разбирать уши, и кто кому их надрал, сегодня нам важны лица!

Если фирменным стилем Карбайна стали расфокусированные фигуры на переднем плане и четкие силуэты на заднем, крупное зерно пленки, интерес к масштабному фону (бескрайним пейзажем, аэропортам), то наш герой уделяет внимание портретной съемке крупным планом. 

Кит Ричадс

Портреты – главный его фото коллекции, связанной с роком. Он печатался не только в «Oor», но и Nieuwe Revu, Margiet, Viva. А если и интересуется фоном, то он ограничивается приватной территорией – номером гостиницы, диваном, двором или поляной перед домом музыкантов, их местом на сцене. 

The Who, новый  загородный дом барабанщика Кита Муна, съемки посвящены выходу альбома "Who's Next"

На этих фотографиях мы не сможем оценить масштаб зоны влияния ауры музыкантов на зрителя, окружающую среду. Зрителя на фотографиях нет, размер площадки для выступления нам не известен, если не читать подписи.

Масштаб странствий ограничивается собственным двором. А хиповая босоногость, символ бездомности и безшабашной свободы,  это скорее кокетство, чем вызов.

Рождер Маггуинн из  около своего дома в Малибу и его знаменитый Мерседес BYRDS1

И даже в  фото сессиях  на прогулках в городе в кадр попадает только нескольку кубиков брусчатки и на заднем плане голуби (у Леонарда Коэна ангельская натура?). Можно не сомневаться! Ведь и New York Dolls помогают подняться над сценой (и над собой?) крылья. 

В замысел фотохудожника входило рассмотреть модель с наиболее близкого расстояния, в которое она его сама пустит. Кураторы пожелание выполнили, акцент экспозиции сделан на портретах, снимки впечатляющих размеров, не пройдешь мимо, рискуя остаться без пирожного. Только эмоции, только глаза, по которым мы должны гадать о личности портретируемого. Фотограф не занят исследованием того, как музыканты учатся себя подавать, экспериментируя с имиджем, который должен подчеркнуть их неповторимость. Недоступность и отстраненность от повседневности. Только мимо большого экспериментатора с внешним стилем Боуи невозможно пройти мимо, да вот чувак из Split Endz прифрантился! Остальные выглядят как просто люди. Ну, или люди, одетые по моде 70-х – лохматые, с длинными воротничками рубашек. Как соседи. Как Пол Маккартни в своем последнем клипе – играющий на фано в шлепанцах. 

Впрочем, не только глаза пропуск во внутренний мир, экспозиция дополнена и снимками в полный рост и групповыми снимками, но для них выбрал меньший формат. Полноправную роль играют и авторские комментарии под работами, которые выдают отношения фотографа к своим моделям, выявляют личность самого автора. Психолог-любитель  и гуманист-романтик. Тактичность и тонкие психологические наблюдения – такой методикой пользовался он в работе. Иронии, желания подловить музыканта в неловкой позе, животного инстинкта папарацци мы здесь не увидим. Если и удается схватить характерный жест музыканта, особую манеру у Джо Кокера отводить руку назад, который выглядит на фото вроде бы смешным пузатым дядькой, романтика Гилберта количество выпитого пива никак не волнует: «Кто знает, быть может,  это помогало ему больше расправлять грудь и звучать еще мощнее» (авторский комментарий под фотографией). 

Конечно он не против, чтобы модели ему подыграли, но он не будет их провоцировать, эксплуатировать их имидж плохого парня, идентифицировать себя с ним, хотя он конечно в курсе о некоторых способах добыть себе быструю славу: «Его репутация плохого парня создала Киту большую славу. Порою я замечал, журналистов больше интересовали очередные истории, связанные с наркотиками, чем его музыкальные достижения. Меня всегда восхищал его выдающийся талант, без сомнения, он был движущей силой в моем любимом бенде».

И мы не думаем, что контрактные обязательства фотожурналиста, мешали Гисберту Ханекрооту оторваться по полной, вращаясь в среде рок музыкантов, по полной это как в книжке «Убей меня, если сможешь». Такая уж у него натура! Сильная, вероятно религиозная.

«Ты настолько близко подбираешься к музыкантам, что удается запечатлеть их малейшие детали, или застать их впечатления или на эмоциях. Все они показали человеческое начало, которое было скрыто за образом музыканта. Запечатлеть человеческое начало и было моей целью».

Прокомментировать  некоторые фотографии и задать пару вопросов по теме я решила одесскому музыканту (ударник Стаса Подлипского), меломану  и литератору Александру Топилову, без искрометных постов которого в фб, посвященных року, его героям и да к кому угодно, скажу честно, мое утро не начинается! 

-- Привет! Как бабушка относилась к твоим меломанским увлечениям?

- Бабушке совершенно безразличны мои увлечения, будь то музыка, кино или литература. У меня – одесская бабушка. А одесским бабушкам главное что? Точно – чтоб внучек был ВСЕГДА накормлен до отвала… 

- Какое ты любишь пирожное?

- Корзинка и картошка. Ну и чтоб ККК получилось, давайте уж и Киевское запишем…

- Как ты стал меломаном?

Чак Берри

- Мой путь к меломанству был предначертан задолго до появления меня в качестве человеческой особи на этой планете, полной дерьма и педиков. У меня папа – меломан. С тех самых пор. Например, винил битловского Сержанта он купил в конце 60-х. Ровно 1 зарплата за месяц. Я не знаю, как он объяснил эту покупку маме, знаю одно – с детства меня окружала музыка и пластинки, что немаловажно, исходя из интереса любого малыша к любым картинкам. А пластинок у папы было очень много. Как и картинок на них соответственно.

- Почему все-таки Заппа, о нем ты пишешь чаще всего! 

- Заппа… Любовь к Заппе – она очень сильно характеризует человека. Вот Битлз любит полпланеты. Остальные полпланеты любят Роллинг Стоунз. И все они любят Лед Зеппелин. Тут все ясно. А вот Заппа – тут все по-другому. Когда ты внедряешься в Заппу все глубже и глубже, постепенно для тебя это становится больше, чем музыка. Это скорее жизненная позиция. Философия. Мироощущение. Говорить совершенно несерьезно о глобальных вещах. Игриво постебываясь, ткать какие-то совершенно невероятные музыкальные кружева. Писать невозможные для живого исполнения партии для инструментов и заставлять музыкантов их играть шутливо, попукивая в микрофон и отпуская скабрезные, туалетные шуточки. Сортирный юмор от 40-летних дядек. Устроить маппет-шоу везде, где ты появляешься. Заппа – это не музыка. Это религия. Или философия. В зависимости от того, куда вы относите буддизм, хехехе… А пришел я к Заппе очень просто. Мне на 11-летие подарили много денег. И я, ничтоже сумняшеся, отправился с отцом на пластиночную сходку, чтоб купить себе наконец-то любимый альбом тогдашних моих кумиров – Deep Purple “Made In Japan”. Нет, этого винила не было. Был другой концертник. Фрэнка Заппы. Roxy & Elsewhere. Папа меня просто поставил перед фактом: “Саша, Дип Пёрпл нету… Придется покупать Заппу…» Кто ж знал, что именно этот невинный твист судьбы станет поворотным в становлении моей личности… Ну и как же не вспомнить классику рок-сказа о том, что визитная карточка Дип Перпл – Smoke On The Water – без Фрэнка Заппы возможно никогда на свет и не появилась бы…

Не обязательно, что на этом месте должен быть Заппа!)

- Ты играешь в группе, каков для тебя приемлем образ фотографа, были ли какие-то интересные  фото проекты, взаимоотношения с фотографами, мешают ли они тебе во время игры?

 - Хорошо, когда фотограф знает свое дело. Когда музыканты не тыняются туда-сюда, а когда фотограф четко знает, что он хочет получить на выходе, и как следствие дает правильные указания. Ты и сам-то не знаешь, что будет. Хороший фотограф, это когда дождь, снег, зной, ночь, голод, жажда, а вас заставляют фотографироваться, и ты уже мечтаешь, когда ж все это кончится, а когда видишь конечный результат, лишь отмечаешь про себя: «ОГО! Какие мы крутые ребзя!.. А что, да, было неплохо!» А на концертах главное мое требование к фотографу – чтоб его НЕ БЫЛО ВИДНО!!! Чтоб я не видел, как меня снимают – ТОЛЬКО НЕ ЭТО! Вот тогда-то и получаются наиболее жизненные и естественные рок-фоточки, передающие драйв и энергию концерта. Да, мешают! Отвлекают, чё уж тут…

- Оцени проект Гилберт Ханекроот, нравится ли тебе такой подход, или он для тебя скучен?

- Гилберт Ханекроот – классик, чё уж тут… Я даже его фамилии-то и не знал, а многие фоточки при этом известны до складки на рубашке у Патти Смит. Это человек, безусловно передающий концертный грув одним лишь изображением. Грув и харизму. Харизму и поэтичность. Поэтичность и иконичность. Иконичность и человечность, наконец…

Nico

​- Как сложился твой литературный стиль, я, кстати, фанат!

- Формирование моего литературного стиля прозаично донельзя… С детства у меня было 2 страсти – музыка и литература. В консерваторию мне путь был заказан, поэтому пришлось идти изучать филологию. Так что книжек я читал много. С детства. При этом рос я, разумеется, на улице. Одесса, 90-е, гопца-дрыпца, пацанчики с раёна, наркотики и наркоманы – все это меня довольно плотно окружало. С детства разумеется. Бывало такое, что я пересказывал какие-то фильмы раннего Бертолуччи вот этим вот пацанчикам с раёна. Приходилось орудовать их языком, их стилем изложения. Постепенно я увидел в этом некую фишку – типа игра на контрасте – рассуждать о тонких материях в исключительно грубых уличных выражениях. Как говорит одесский художник Леонид Войцехов: «Тонкая интеллектуальная поебень.» Это вот как у Заппы – играть серьезные композиции в исключительно несерьезной манере. Так что – круг замкнулся.

- Твой любимый рок фотограф?

- Мой любимый рок-фотограф наверное все же Корбейн… Он как-то не столько раскрывает личность музыканта, сколько заставляет его открыть совершенно новые грани своего безумного величия. Том Вейтс как-то сказал о Корбейне буквально следующее: «Я просто ради какого-то снимка в одном исподнем под плащом со скалы прыгать ни для кого не буду. Кроме Антона Корбейна разумеется». Но вот если Корбейн заставляет своих персонажей действовать, наполняя рок-звезд новыми смыслами, то например Джим Маршалл просто фотографирует их такими, какие они есть. Простыми. Очеловеченными. Как и Мик Рок кстати. Мик Рок при этом ассоциируется с определенной тусовкой, которая мне очень близка: Лу Рид, Дэвид Боуи, Игги Поп. Вот мне кажется, что именно Мик Рок смог более всех поймать эту вот необычайную конченность своих персонажей… Или это просто модели такие ему попадались? Игги Поп. Дэвид Боуи. Лу Рид. Наркоманы. Извращенцы. Другими словами – просто Боги. Для нас, для поколения не столько потерянного, сколько потерявшегося…

А теперь перейдем к комментариям!!

Фрэнк Заппа. Фоточка судя по всему года так-эдак 1972. Заппа вообще в мир шоу-бизнеса влетел стремительно, неожиданно и, распихнув все локтями, занял свое высшее место в рокенролле. Говаривают, будто бы его дебют Freak Out 1966 года была первой двойной пластинкой в рок-музыке. И, конечно же, он был первым, кто начал издеваться над всем сущим. Изначально позиционирующие себя как страшные фрики с калифорнщины, Заппа со своей группой Матери Изобретения очень быстро сделали себе имя как совершенно потрясающие музыканты, воспевающие в своих песнях исключительно подростковый сортирный юмор. К началу 70-х – времени этой фото – Заппа уже распустил как таковую группу Mothers Of Invention. 1972 год Заппа вообще провел в инвалидном кресле. А дело было так: как-то во время выступления некоему чувачку показалось (и скорее всего - небезосновательно), будто Фрэнк «строит глазки его девушке». Он пробрался на сцену и столкнул музыканта прямо в оркестровую яму. Заппа в итоге сломал ногу. Это, впрочем, никоим образом не повлияло на запповский фонтан музыкальных идей, и он в том году записал 2 своих очередных гениальных альбома. Посвященные, разумеется, оркестровой яме. Эти 2 оркестровые пластинки – Waka Jawaka и The Grand Wazzoo до сих пор являются одним из самых больших и прекрасных отморозов в истории музыки.

За год до описываемых событий – в 1971 году – Лу Рид приехал в Англию. Он уже как 2 года завязал с музыкой, не приносящей ему ни дивидендов, ни внутреннего удовлетворения. Лу ушел в журналистику, которую он изучал в Сиракузах в начале 60-х. Он был немало удивлен, узнав, что именно в далекой и холодной Англии он настоящая рок-звезда. Как сказал Брайан Ино, первый альбом Velvet Underground в Англии купили всего 1000 человек, каждый из которых позже сколотил свою группу. Одним из них был, разумеется, сам Брайан Ино. Другим - Дэвид Боуи. 1972 год – это, безусловно, год Дэвида Боуи. Год взлета и падения Зигги Стардаста. Боуи разумеется тут же познакомился со своим кумиром Лу Ридом. Взял свою группу и рассказал Лу, как сделать конфетку из любой пластинки. Так появился культовый альбом Лу Рида Transfomer 1972. C тех пор Лу Рид стал безоговорочной рок-звездой. Со всем отсюда вытекающим – пьянками, наркотиками, гомосексуализмом и прочей распущенностью. А Боуи он впоследствии славно набил морду в 1980 году, да…

Боуи, впрочем, тоже был известен своей распущенностью прям таки космических масштабов. Любим мы его, однако, не за это. И не за смену его имиджей, смену образов, смену рок-декораций в контексте развития современной музыки вообще. Хотя и за это тоже разумеется, хехехе. Боуи вообще любил ломать стереотипы, им же и навязанные. Рок-звезда в исполнении Боуи, это нечто совсем иное, нежели в исполнении, скажем, Джаггера. Боуи всегда был столь элегантен и изящен, что это было как-то даже не по-роенролльному что ли… Так же он выходил и из самых странных положений. Например, когда в середине 70-х кокаин стал заменять ему завтрак, обед и ужин, Боуи был страшно изможден, в конце концов, этим наркотическим марафоном. Он весил 42 килограмма. Его кожа стала чуть ли не прозрачной. Этого нельзя было не заметить. И тут Боуи делает ход конем – это всего лишь мой новый образ – Thin White Duke – Тонкий (иногда переводят как Изможденный) Белый Герцог. Гениально, чё. Карлос Аломар – долгосрочный гитарист Боуи, который с ним как раз тогда – в середине 70-х – свел знакомство, так вспоминает свою первую встречу с Боуи: «Боже, вы бы видели этого парня! Сквозь него можно было рассмотреть, что там происходит у него за спиной. Мы познакомились, пообщались, и первое что я ему сказал, это что он просто обязан поехать ко мне, чтоб моя мама крепко накормила его прекрасной жареной курочкой!»

На самом деле Боуи был далеко не первым экспериментатором, меняющим музыкальные стили и направления как перчатки. Задолго до него спокойный мир своих фанатов потрясал гений рок-поэзии Боб Дилан. Как опять же сказал кто-то из рок-звезд, если Элвис научил рок-музыку танцевать, Боб Дилан научил рок-музыку мыслить. Будучи изначально восходящей звездой фолк-музыки, Дилан намеренно сломал все стереотипы в 1965 году на Ньюпортском фолк фестивале, выйдя с электрической группой и исполнив свои песни исключительно в рок-ключе. Что и говорить, пипл не прохавал. Выступление было встречено шквальным свистом. Тем не менее, именно с этой точки начинается отсчет величия и гениальности Дилана. Следующие его несколько альбомов вписались в историю рок-музыки как нечто совершенное, как некий абсолют. Как начало настоящего, взрослого рокенролла. Этим все, однако, не кончилось. В конце 60-х Дилан отворачивается от рок-музыки и записывает альбом идеального кантри. Все фанаты Дилана, в число которых, разумеется, входили и битлы, снова совершенно не поняли этого поворота. Джон Леннон в частности высказывался, что Дилан на этой пластинке умер. Ну что ж, как говорят в Одессе – умер-шмумер, лишь бы был здоров… А этот самый кантри-альбом давно уж стал классикой чего-то корневого и прекрасного… С тех пор Дилан еще не раз радикально менял стили, направления и настроения своих пластинок. Но всегда при этом оставался гением.

Еще одной фигурой поистине дилановского масштаба является Нил Янг. Человек непростой судьбы, Янг поражает трагическим изломом своей карьеры. Став еще в 60-х годах настоящей звездой с группой Buffalo Springfield, Янг все же предпочел идти своей дорогой. И не напрасно. Его ранние сольники впоследствии дали неслабый толчок к возникновению в 90-х годах революционной гранж-культуры. Тем не менее, когда в 1972 году Янг выпустил альбом Harvest, он был явно не готов к тому успеху, что выпал на его долю. Впрочем, все тогда у него было хорошо. И это очень отражено вот на этой фотографии, сделанной примерно в это же время. Он только женился на известной актрисе. Он выпустил хитовый альбом. О нем писали все музыкальные издания мира. Через год у него родился сын. Мальчик был болен церебральным параличом. И вот здесь, я считаю, и проходит какая-то грань между Человеком и Рок-звездой. В 1974 году супергруппа Кросби, Стиллз, Нэш и Янг поехали в мировое турне по стадионам. Роллинг Стоунз и Лед Зеппелин прекрасно доказали, что классная рок-группа запросто набьет стадион. Это был как бы такой эксперимент – а сможет ли такая группа, как КСНЯ, исполняющая эдакий кантри-фолк, собрать стадион? Оказалось, что да. Сможет. Это была серия аншлаговых концертов. Все было хорошо, чуваки находились на самом что ни на есть топ оф зе ворлд. Послеконцертные вечеринки, девочки, выпивка, наркотики – все там было. Только Нила Янга на этих вечеринках не было. Сразу же после каждого концерта он прощался со своими корешами по группе и отправлялся в гостиницу. К сыну. К докторам. К бесконечному числу докторов. По всему миру. Музыка Нила Янга тех лет очень точно описывается фразой: «Это записка самоубийцы собственно без суицида». Сам Янг о себе говорил в то время: «Мне ближе кювет, нежели столбовая дорога».

Брайан Ино – еще один человек, выбравший домоседство вместо свалившейся на него славы рок-звезды. Хотя ему эта роль очень нравилась. Ино вообще один из самых странных персонажей в рок-музыке. Гениальный дилетант. Он не умел играть ни на чем. Т.е. совершенно. В группу Roxy Music он попал просто как чувак, у которого есть необходимая аппаратура. И вот с этой аппаратурой он и начал творить чудеса, пропуская гитару Фила Манзанеры через свои дивайсы и на выходе предоставляя совершенно космические результаты. Роки Мьюзик как раз в 1972 году и выпустили свой один из самых оригинальных дебютов в истории рок-музыки. Альбомы тех лет – Загги Стардаст Дэвида Боуи и Трансформер Лу Рида – как нельзя лучше подготовили неискушенную публику к появлению чего-то нерокенролльного, странного и красивого. Как говорил Брайан Ферри о своей группе: «Если рок-звезды обычно разносили гостиничные номера в пух и прах, мы предпочитали их декорировать». На сцене они представляли из себя странную парочку – Брайан Ферри во всем блестящем и черном с одной стороны сцены, и его антипод – Брайан Ино – за странными аппаратами, извлекающий космические звуки из них, весь в перьях, весь в белом – на другой стороне сцены. Журналисты, конечно же, начали разрывать группу бесконечными интервью. Вот тут-то и выяснилось, что настоящая звезда в группе вовсе не Брайан Ферри, а Брайан Ино. Он мог подолгу теоретизировать по поводу музыки, мироздания, истории авангарда и о прочих вещах, о которых не поговоришь, скажем, с Оззи Озборном. Кончилось все тем, что к Брайану Ферри вообще перестали обращаться, всех интересовал именно Ино. Так разошлись их пути, двух Брайанов. И знаете что? И, слава богу! В итоге мы имеем 2 совершенно своеобразные гениальные музыкальные фигуры – Брайана Ино и Брайана Ферри. А Ино вскоре отошел от гастролей и мира рок-музыки вообще, предпочитая переворачивать музыкальное восприятие человечества исподтишка, сидячи у себя дома или на студии, генерируя аморфный эмбиент, который станет революцией в музыке лишь в 90-х годах…

Начиная с середины 70-х годов, Брайан Ино решил заняться продюсерской деятельностью. Он вынашивал план по поиску молодых талантов и превращения их во что-то совершенно небывалое в мире музыки. Были попытки с группой Television, которые ни к чему не привели. Потом была группа Devo. Те просто не дали развернуться гению Ино, заявив, что, мол, не надо нам тут ничего портить, мы прекрасно и сами знаем, какого саунда мы хотим добиться… И тут как нельзя кстати появляется Дэвид Бирн и его совершенно фантастические Talking Heads. Бирн – типичный интроверт. Он никогда сам не идет на контакт. Мало того – его совершенно не интересует мир окружающих его рок-звезд. Брайан Ино конечно же сразу познакомил Бирна со своим ближайшим другом – Дэвидом Боуи. Который к тому времени уже давно превратился в небожителя для всех нестандартно мыслящих музыкантов. И вот непонятно что это – скромность, или просто отсутствие интереса, но на Бирна совершенно это знакомство никак не повлияло. Беседа не склеилась. Дружба не сложилась. Зато с Брайаном Ино они стали не разлей вода. Эта фоточка относится примерно к 1979 году. Именно тогда они записали гениальный альбом Talking Heads «Fear Of Music», перевернувший вообще все представление об интеллектуальном рокенролле. Именно тогда они записали свой великий альбом My Life In The Bush of Ghosts. В принципе, все диджеи в мире считают, что именно эта пластинка и есть предтеча всей джиджейской культуры. А Бирн… Это в жизни он был скромным интровертом, избегающим любое общение и любую компанию. На сцене он превращался в одного из самых странных и отмороженных шоумена. Концерты Talking Heads – это всегда полутеатральное насыщенное шоу с безупречным музыкальным аккомпанементом. Если б у меня была машина времени, первое, куда бы я отправился, это ровнехонько в 1983 год. На концерт Talking Heads. Да.

 

 

0 комментария Добавить комментарий

О нас, контакты, как добраться

"Be In Art" - пространство и платформа для реализации смелых идей в области современного искусства, образовательного и выставочного характера. В рамках программы "Be In Art" проходят выставки "нераскрученных" художников, лекции о современном искусстве, показы авторского кино, мастер-классы художников, режиссеров и других арт-деятелей, образовательные курсы и творческие вечера.
Телефон
+7(977) 706-25-00
Мы в социальных сетях
Москва,
м. Преображенская площадь,
1-я улица Бухвостова д.12/11, корпус 53 (НИИДАР), 4 этаж